Уголок неба ¦ Жаркое лето 66-го. Май-Июнь

Реклама...

    


 
 
главная история авиации ввс в локальных конфликтах
   Жаркое лето 66-го. Май-Июнь
             
         n Дмитрий Кондратков  


 

Май 1966-го стал месяцем усиленных тренировок лётчиков ВВС ДРВ, расчётов радиотехнических служб ЗА, ЗРВ и ИА, постов наведения истребителей, а также личного состава постов ВНОС. Если у большей части подразделений зенитной артиллерии и ракетчиков в это время уровень боевой подготовки советскими военными советниками оценивался как "хороший", а у целого ряда и вовсе "отличный", то ситуация с постами ВНОС и командными пунктами истребительной авиации была существенно сложнее. Многочисленные учения показывали, что осуществлять грамотное и точное наведение перехватчиков, даже на такие сравнительно простые цели как одиночные разведчики, по-прежнему удаётся далеко не всегда. В боевых же условиях обстановка неизмеримо усложнялась.

К тому же американские самолёты теперь выходили к целям не по кратчайшему расстоянию, а выполняли ряд отвлекающих манёвров, в которых немалая роль принадлежала истребителям сопровождения. Маневрируя подобно ударным машинам, "Крусейдеры" и "Фантомы" распыляли внимание ПВО ДРВ. На всё это накладывался нараставший с каждым месяцем вал активных и пассивных радиопомех. Последние ставились по каналам обнаружения и целеуказания ЗРК С-75, станциям орудийной наводки и на частотах, использовавшихся для наведения перехватчиков.

В результате и без того не слишком высокая эффективность действий "МиГов" в мае снизилась ещё больше. Фактически, в этом месяце им удалось сбить всего два самолёта. 2 мая пара МиГ-17 из состава 921-го ИАП уничтожила А-4Е (сер.№151034, борт. NK412) из флотской эскадрильи VA-55, в обломках которого погиб лейтенант коммандер У.С.Вуд, а 25-го числа добычей "серебряных ласточек" стал F-105D (сер. №59-1746) из состава 354-й эскадрильи тактических истребителей (354th TFS). Дань, собранная зенитчиками, была заметно богаче (шесть F-4/RF-4C, по три А-4 и F-8/RF-8, подваА-1 и А-6, а так же по одному F-105D и КС-130), но и она по большому счёту (с учётом огромного количества батарей) не впечатляла. Если с помехами ещё как-то удавалось бороться путём одновременного перехода на заранее оговоренные каналы, то противопоставить противорадиолокационным ракетам AGM-45 "Шрайк" вьетнамцам по-прежнему было практически нечего. Основным противоядием считалось быстрое выключение РЛС, как только её расчёт засекал пуск этой ракеты.

Одновременно началась модернизация вооружения МиГ-21, подразделения которых наконец-то начали получать систему К-13, основным элементом которой была управляемая ракета Р-3С с ИК ГСН, сконструированная по образцу американской AIM-9. Но, в отличие от первых вариантов "американки", советская копия имела несколько увеличенный запас твёрдого топлива и, соответственно, чуть большую дальность полёта, правда, при несколько худших разгонных характеристиках. Надо заметить, что поступление на вооружение новых боевых систем и их освоение осуществлялось далеко не оптимальными методами. Так, из-за ограниченного объема первой партии Р-3С, прибывшей во Вьетнам, этими управляемыми ракетами решили вооружить всех ведущих пар, а ведомых оснастить блоками УБ-16-57, снаряжаемыми 57-мм НАР С-5. Быстро был разработан и метод боевого применения подобных тактических единиц со смешанным составом вооружения.

Предполагалось, что после сближения с группой самолётов противника с задней полусферы, первым стрелять будет ведомый неуправляемыми ракетами, после чего по уходящим из-под атаки американским самолётам должен будет открыть огонь управляемым оружием ведущий. При этом считалось, что идущие на крейсерской режиме американские истребители-бомбардировщики не смогут быстро увеличить скорость, а потому выход из-под атаки боевым разворотом (что является стандартным приёмом), ими будет выполняться вяло (это подтверждала практика боёв), что, собственно, как предполагалось, и позволит ведущему спокойно расстрелять один - два самолёта противника как в тире. "Загнанный" теоретиками в прокрустово ложе надуманных тактических рамок математический аппарат "послушно" выдал умопомрачительный результат: ожидалось, что в каждом вылете пара МиГ-21 будет гарантированно сбивать два-три американских самолёта)!!), так как ещё одного, по мысли разработчиков, вполне мог свалить ведомый, стрелявший неуправляемыми ракетами с дистанции не более 500 м.

Ретроспективно оценивая эту и остальные подобные тактические "находки", рождавшиеся в то время у авиационнных специалистов разных стран, а отнюдь не только СССР, как это могут подумать читатели, надо признать, что своим рождением они обязаны оказавшейся несостоятельной, но при этом возведённой в абсолют теории перехвата, и как следствие, породившей почти полный тактический вакуум. Фактически, и наши и американские истребители готовились к глобальной ядерной войне, в которой их основными целями рассматривались стратегические бомбардировщики (в том числе сверхзвуковые) с ядерным оружием на борту. Понятно, что в этом противоборстве требовалась, как можно большая максимальная скорость и возможно меньшее время реакции. Это позволяло отодвигать рубежи перехвата от объектов удара и таким образом снижать угрозу поражения в глобальной ядерной войне.

Однако в локальных конфликтах, где угроза и необходимость применения ядерного оружия всерьёз не рассматривалась ни одной из сторон, от сверхзвуковых перехватчиков (которым, в сущности, изначально являлся МиГ-21) потребовались несколько иные качества. С точки зрения формальной логики напрашивался очевидный вывод: кто первым научится воевать в новых условиях, тот и победит, а потому поиск в области тактики воздушного боя продолжался.

У американцев были свои проблемы.

Хотя в конце апреля официально всё ещё считалось, что ни один палубный "Фантом" не был потерян в воздушном бою с МиГ-17 и МиГ-21, однако реальная статистика, видимо, уже тогда была нерадостной и потому на американском авианосце "Китти Хок" (CVA-63) был предпринят, признанный в последствии весьма удачным, эксперимент по бортовой живописи, в рамках которого половина самолетов его авиагруппы получила темно-зеленый камуфляж. При этом авторы этого начинания признавали, что на переполненной верхней палубе в ночные часы проведение взлётно-посадочных операций с использованием окрашенных таким образом летательных аппаратов было гораздо опаснее, нежели с более заметными серо-белыми машинами. Однако эта неприятность с лихвой окупались в боях. Летящие на малой высоте на фоне джунглей тёмно-зеленые "Скайхоки", "Фантомы", "Интрудеры" и "Виджиленты" было гораздо труднее заметить сверху, откуда всё чаще появлись сверхзвуковые вьетнамские МиГ-21, получившие кодовое обозначение "Фишбед" (Fishbed). Продолжавшаяся не первый год война уже начинала казаться бесконечной, и, как с горечью признал Главнокомандующий американскими вооружёнными силами на Тихом океане адмирал Шарп, подписывая соответствующее распоряжение, "в противном случае даже у нас может не хватить самолётов и лётчиков".

Опыт боевых действий ясно показал, что большая часть типов самолётов, применяемых во Вьетнаме, требует серьёзных доработок. Не являлся исключением и тактический истребитель "Фантом-2". В частности, на модификации F-4B, поступавшей на вооружение эскадрилий ВВС флота, на киле установили датчики системы AN/APR-30, предупреждавшей экипаж о запуске по его самолёту зенитных ракет.

Затем выяснилось, что в боевых условиях экипаж часто не в состоянии самостоятельно посадить тяжёлый "Фантом" на палубу. В принципе, эти подозрения имелись ещё в начале 60-х, когда началась разработка системы автоматического захода на посадку AN/SPN-42 с установленной на самолёте помехозащищённой аппаратурой командного управления AN/ASW-21. Кроме того, предполагалось, что она позволит управлять истребителем при перехвате в сложных метеоусловиях в любое время дня и ночи. Новый комплекс БРЭО разместили позади кабины экипажа, демонтировав топливный бак №1. Подобным образом были модернизированы 12 самолётов, получивших обозначение F-4G, 10 из них поступили в эскадрилью VF-213 "Черные Львы", входившую в состав авиагруппы авианосца "Китти Хок".

Однако проверку в боевых условиях система AN/ASW-21 не выдержала, и в конечном итоге эта аппаратура была снята, а сами F-4G "ремодернизированы" в обычные F-4B. Некоторые из них завершили свою карьеру в составе эскадрильи VF-114, носившей довольно-таки экзотическое название "Муравьеды". Позже электронщикам фирмы "МакДоннелл-Дуглас" удалось создать более простой и надёжный вариант этой системы, которую разместили на F-4J.

Тем временем группировка авиации Корпуса Морской Пехоты хотя и медленно, но продолжала возрастать, и после очередного расширения авиабазы в Да Нанге там появились ярко окрашенные F-4B из состава VMFA-542 "Бенгалия". Но не успели в Пентагоне порадоваться этому событию, как 12 мая 1966 г. разразился очередной дипломатический скандал.

В тот день представитель КНР в ООН выступил с резким заявлением по поводу несанкционированного вторжения в китайское воздушное пространство пяти американских истребителей, которые сбили над провинцией Юнань китайский военный самолёт. В ответной речи американский представитель сообщил, что китайскую границу случайно пересек только один F-105D, преследовавший северовьетнамский МиГ-17, которого пилот американского истребителя-бомбардировщика сбил огнём из пушки. При этом утверждалось, что на фотопленке кинопулемёта "Тандерчифа", зафиксировавшей стрельбу по "МиГу", на крыльях последнего, якобы, ясно видны опознавательные знаки ВВС ДРВ.

Как назло, в тот же день на вечерней пресс-конференции в Сайгоне пилот F-4C (сер. №64-660) майор Уилбер Р.Дадли из состава 390-й истребительной эскадрильи (390th TFS), входившей в 35-е авиакрыло тактических истребителей (35th TFW), сообщил потрясённым журналистам, что сбил в одном боевом вылете сразу три "МиГа"!! Борзописцы, закидавшие "героя" вопросами, но не особенно вникавшие в детали, содержащиеся в его ответах, решили, что на самом деле экипаж Уибера Р.Дадли сбил не один китайский самолёт, а целых три!!..

Новость молниеносно облетела западные СМИ, и после бессонной ночи, проведенной высшими чиновниками Госдепа, Пентагона и президентской администрации, из Вашингтона выдали изрядную порцию "подзатыльников" командованию на ТВД, неспособному ограничить действия своих пилотов. Кстати, именно тогда и появилось знаменитое выражение "ястребы", которым по обе стороны "железного занавеса" награждали сторонников военного решения разных конфликтов.

В штабе 7-х ВВС разбирались келейно: Уилбер Р.Дадли вместе со своим оператором 1-м лейтенантом Имантсом Кринглисом получили подтверждение только на один сбитый, а пилоту посоветовали поменьше рассказывать о своих подвигах, если он хочет продолжать летать на боевых машинах. Надо сказать, что эта победа оказалась единственной, на которую в мае американские лётчики получили подтверждения.

Впрочем, критический подход, продемонстрированный командованием к оценке заявок на победы, имел под собой немало причин. Главная из них заключалась в чрезвычайно низкой надёжности управляемых ракет "воздух-воздух". Фактически, из восьми заявок на воздушные победы в апреле подтверждение получили только шесть, причём ракетным оружием было сбито всего пять вражеских самолётов (ещё один разбился сам в ходе маневрирования на закритических режимах). Для их уничтожения были затрачены 15 УР "Спэрроу" и 21 "Сайдуиндер". Как сказал один из американских лётчиков-истребителей: "летом 66-го в ходе почти ежедневных боёв наши ракеты приносили одни разочарования".

Результаты борьбы с ПВО ДРВ и, в частности, с ЗРК С-75 (во всяком случае, с точки зрения американской разведки) также внушали не слишком много оптимизма. Фактически, до появления в сентябре первых по настоящему эффективных систем постановки активных помех её краеугольным камнем являлась противорадиолокационная ракета AGM-45 "Шрайк", которая поначалу считалась едва ли не панацеей от всех зенитно-ракетных и артиллерийских "бед".

Однако замаячивший было "свет в конце туннеля" постепенно "начал меркнуть", поскольку вскоре выяснилось, что находящийся на оперативном потолке в 6 - 8 тыс. м носитель этих ракет представляет собой почти учебную мишень для расчётов ЗРК С-75, дальность пуска ракеты которого в переднюю полусферу цели более чем 1,5 раза превосходила дальность полёта "Шрайка". К тому же подготовка процедуры атаки РЛС требовала изрядного количества времени, которое было вполне сопоставимо со временем реакции ЗРК С-75, что с учётом большей дальности поражения последнего давало вьетнамцам приличную фору даже в дуэльных поединках. В рассматриваемое же время количество AGM-45 и их носителей F-105F было настолько ограниченным, что действия "охотников за радарами" почти всегда проходили по сценарию "их восемь - нас двое".

Как правило, F-105F в этой роли действовал совместно с ударной группой, состоявшей из трёх - четырёх F-105D или такого же количества F-4. Последние, призванные поддержать усилия "охотника", находились сзади и выше, часто изображая обычное подразделение, отправленное на бомбежку, но при этом далеко не всегда успевали поддержать своих "коллег". Правда, вскоре удалось разработать довольно эффективный боевой приём, нивелировавший большую дальность поражения ЗРК. Суть его состояла в следующем: вскоре после обнаружения и пеленгации РЛС F-105F резко снижался до высоты 2500 - 3500 м, подныривая под нижнюю границу зоны поражения, и его экипаж мог сравнительно спокойно продолжать готовиться к атаке. Но при пуске на этой высоте, дальность полёта "Шрайка" составляла не более 15 км. Но и в этом случае "Уайлд Узлам" всё же часто приходилось входить в зону поражения ракетчиков. Однако гораздо неприятнее было то, что, готовясь к атаке, экипаж F-105F не мог в течение длительного времени маневрировать, и "охотник" сам становился дичью для буквально изнывавших от скуки многочисленных расчетов вьетнамской малокалиберной зенитной артиллерии, вскоре научившихся открывать внезапный огонь на поражение, когда одиночный самолёт попадал в зону их перекрестного огня.

Помимо этого выяснилось, что боевая часть AGM-45 несла сравнительно небольшой заряд ВВ (66 кг) и могла вывести из строя РЛС только в случае практически прямого попадания2, которое бортовая аппаратура ракеты обеспечивала далеко не всегда. Пуск ракеты легко засекался, поскольку в этот момент ЭПР воздушной цели возрастала в несколько раз(!), а считывание параметров движения носителя почти однозначно указывало, по какой именно позиции наносится удар. Ко всему прочему, ракету нельзя было перенацелить в полёте на другой объект, а для поражения разных типов РЛС для ракеты было создано в общей сложности 13 видов ГСН, которые в совокупности перекрывали рабочие диапазоны частот всех существовавших тогда радаров. Правда, необходимо отметить, что "Шрайк" после пуска не требовал информационной поддержки со стороны БРЭО её носителя и, имея пассивную систему наведения, фактически являлся одним из первых боеприпасов, реализующих принцип "пустил-забыл".

Сравнительно невысокая эффективность AGM-45 стала очевидна уже летом 1966 г. и это заставило американских специалистов приступить к созданию более совершенной противорадиолокационной ракеты "Стандарт" ARM. Основными требованиями, обусловленными в задании на её разработку была способность запоминать координаты цели, что позволило бы ракете продолжать атаку даже в случае выключения РЛС или перевода её в режим работы на эквивалент антенны, увеличение разрешённой дальности пуска и повышение поражающих характеристик боевой части.

Появление "охотников за радарами" вскоре привело к тому, что они стали сверхприоритетными целями и для пилотов "МиГов". Экипажи "диких ласок" очень быстро почувствовали на себе повышенное внимание вражеских истребителей, и тем же летом F-105F начали получать аппаратуру радиопротиводействия QRC-128VHF, ставившую помехи на канале переговоров между вьетнамскими перехватчиками и пунктами наведения. Модифицированные таким образом F-105F именовались "Комбат мартин" (Combat martin - боевая ласточка), шесть из них впоследствии привели к стандарту "Уайлд уизл III".

И всё же потери "диких ласок" были достаточно высоки: из 11 F-105F, прибывших во Вьетнам в июне, пять были сбиты уже к началу августа! В связи со всем выше изложенным вряд ли стоит удивляться тому факту, что за каждое уничтоженную зенитно-ракетную батарею, на которое имелось подтверждение, пилоты получали Серебряную Звезду. 1 мая этой награды был удостоен лейтенант К.О.Толбирт из состава VA-216, а 11-го числа командир VA-76 коммандер Дж.Б.Линдер.

Июньскую статистику американских потерь открыли вьетнамские зенитчики, уничтожившие 1-го числа А-4Е (сер. №151057) из состава VA-55 (пилот катапультировался и был вывезен вертолётами ПСС). Получил серьёзные повреждения и штурмовик командира эскадрильи коммандера М.Дж.Че-внинга, а сам он, как отмечалось в приказе, "был ранен в левую руку осколком шрапнели, но продолжил выполнение задания и успешно посадил свой "Скайхок" на авианосец." За проявленное мужество коммандер был удостоен сразу двух наград: Серебряной Звезды и Пурпурного Сердца.

Надо сказать, что в тот раз попытка "Фантомов" сопровождения подавить позиции ЗА обошлась довольно дорого: наряд прикрытия потерял один F-4C (сер. №63-7571) из состава 433-й эскадрильи тактических истребителей.

Между тем, в конце мая 1966 г. командование ВВС ДРВ, посчитав, что вариант применения сверхзвуковых истребителей со смешанным вооружением уже в достаточной мере отработан пилотами, отдало приказ поставить на боевое дежурство подразделения 921 -го ИАП, и уже 7-го числа северо-вьетнамским пилотам представилась возможность проверить на практике отработанные приёмы. В тот день четвёрка МиГ-21 была поднята на перехват эскадрильи "Тандерчифов", шедших к своей цели на высоте всего около 300 м без истребительного сопровождения. Рваная низкая облачность и неточное целеуказание не позволили пилотам перехватчиков быстро обнаружить ударные самолёты противника, и центральный командный пункт отдал приказ разомкнуться на пары и произвести самостоятельный поиск.

Переведя двигатели на крейсерский режим, ведущий одной из пар "МиГов" капитан Тран Нгок Ксиу переключился на радиоканал постов ВНОС и через 10 минут услышал сообщение о появлении группы вражеских самолётов. Спустя несколько мгновений, увеличив обороты, "МиГи" уже мчались в расчётную точку перехвата и вскоре на стробах радиолокационных прицелов вьетнамских истребителей появились отметки целей. Ориентируясь по данным постов ВНОС, оба перехватчика вскоре подобрались снизу-сзади к группе самолётов противника.

Трудно понять почему, но ведомый решил нарушить инструкцию по боевому применению и, вместо того, чтобы обстрелять цель с дистанции 500 м, дал первый залп 57-мм НА-Рами с почти втрое большей дистанции. Конечно, рассчитывать на поражение цели уже не приходилось, но, как говорится, нет худа без добра(!): шедший впереди в 200 м ведущий оказался в великолепной позиции для пуска управляемых ракет (расстояние до противника не превышало 1200 - 1300 м). Пронёсшиеся тем временем сквозь строй американских самолётов снаряды тут же заставили их пилотов освободится от боевой нагрузки и начать выход из-под атаки. Находившиеся внизу склоны невысоких гор, покрытых джунглями буквально вздыбились от разрывов сброшенных кучно нескольких десятков тонн бомб. Поскольку земля была рядом, то "янки" потянули на боевой разворот. Именно в этот момент шквальный огонь открыла зенитная артиллерия, и почти сразу же в сопло "Тандерчифа" 1-го лейтенанта Бейлиса из 388-го авиакрыла тактических истребителей (388th TFW) попала управляемая ракета Р-3С, выпущенная капитаном Тран Нгок Ксиу. Его ведомый, тем временем, преследовал в боевом развороте другой F-105, обстреливая его короткими сериями (по два - три снаряда) НАРов.

В кабине этого "тада" сидел 2-й лейтенант Джозеф МакКинли, который позже вспоминал: "Это было непереносимо... Висящая позади меня вьетнамская задница, казалось, издевалась надо мной и только что не корчила рожи, методично посылая в меня свои снаряды. "Бандит" явно экономил боеприпасы, а мне только и оставалось, что отчаянно тянуть по косой петле, быстро набирая высоту и одновременно теряя спасительную скорость. Каждый раз, когда мимо моей машины проносились дымные шлейфы реактивных снарядов, я инстинктивно втягивал голову в плечи, ощущая острое желание съёжится.

Один из его снарядов видимо зацепил ПВД, с которым пришлось распрощаться, а осколки изрешетили всю носовую часть. Большая часть навигационных приборов тут же отказала. Я чувствовал себя уткой, которую расстреливали из крупнокалиберного "ремингтона". Где-то в глубине подсознания я понимал, что если не предприму что-то, то, в конце концов, он меня обязательно прикончит...

Внезапно сильный взрыв под правой консолью опрокинул мой самолёт на крыло, и он тут же перешёл в пике. В первый момент я подумал, что это конец, и решил катапультироваться. Однако, толкнув ручку и педали, я понял, что машина сохранила управление. Набрав скорость, я вывел самолёт в горизонтальный полёт над верхушками деревьев и, медленно набирая высоту, повёл его назад. К счастью, компас работал, но герметичность топливных баков была нарушена и я довольно быстро терял керосин. Всё же мне удалось дотянуть до заправщика, после чего я приземлился на авиабазе в Да Нанге..."

Первый достигнутый успех, казалось бы, подтвердил ценность тактической находки, тем более что спустя два дня, 9 июня, при схожих обстоятельствах пилотами МиГ-21 были сбиты два F-4C из состава 45-й эскадрильи тактических истребителей (45th TFS).

Однако в последующих боях побед одерживать уже не удавалось, хотя лётчики пунктуально выполняли все требования инструкции. Причину неудач удалось обнаружить не сразу. Как выяснилось, подход к противнику на дистанцию 300 - 500 м существенно уменьшает зону обзора ИК ГСН УР Р-ЗС. Координатор последней, как и стоящий на её американском аналоге AIM-9, имел весьма скромную угловую скорость слежения, которая составляла всего лишь 12° в секунду. Понятно, что на небольших дальностях атакуемая цель могла довольно легко покинуть зону обзора ИК ГСН ракеты, которая просто не успевала отследить перемещение цели. В манёвренном же бою на пуск Р-3С и "Сайдуиндеров" накладывались серьёзные ограничения.

Тем временем, пока шёл трудный поиск оптимальной тактики применения сверхзвуковых перехватчиков, пилоты дозвуковых МиГ-17 порой прилагали почти геркулесовы усилия, противодействуя всё усиливающимся налётам американской авиации. Одним из таких дней стало 4 июня, к исходу дня которого командование 921 -го и 923-го полков заявило о 12 сбитых американских самолётах, уничтоженных над окрестностями Ханоя и Хайфона. Однако проведенный по горячим следам на официальном уровне разбор этого "побоища" позволил установить, что реально ни один сбитый американский самолёт не был уничтожен пилотами вьетнамских перехватчиков, хотя за их отважными действиями наблюдало немало свидетелей.

"Делом революционной чести вьетнамских лётчиков", как отметили присутствовавшие на совещании в Главном штабе ВВС, было подтвердить на следующий день, что они действительно умеют летать и сбивать. И пилоты подтвердили своё мастерство, сбив два "Круссейдера". Надо сказать, что в ближнем бою F-8 представлял собой куда более опасного противника, нежели расхваливаемый на все лады американской пропагандой F-4. Правда, "крестоносец" не мог нести такую умопомрачительную нагрузку как "призрак", но, в отличие от последнего, помимо управляемых ракет нес квартет высокоскорострельных 20-мм автоматических пушек М.39 и отличался весьма приличной манёвренностью.

12 июня возможности F-8 блестяще продемонстрировал коммандер Гарольд Мэрр, командовавший эскадрильей VF-211 с авианосца "Хэнкок". Марр и ведомый - лейтенант джуниор-грэйд Филипп Вампателла, вместе с другой парой F-8 из состава VF-24, во главе с лейтенантом-коммандером Фредом Ричардсоном (один из немногих летчиков-негров ВВС флота в то время) шли в 450 м под облаками, сопровождая группу А-4 из состава VA-212 и VA-216. Едва только штурмовики атаковали назначенные цели, как Вампателла был вынужден покинуть своих подопечных, поскольку заметил приближение "МиГов". Позже Марр вспоминал: "Внезапно мой ведомый передал, что видит приближающиеся "МиГи" "на семи часах". Оглянувшись, я увидел четыре МиГ-17 на дистанции примерно 2000 футов (610 м). Мы, увеличив обороты до полного форсажа, развернулись. Два "МиГа" тут же пошли за нами, в то время как два других устремились к идущим впереди штурмовикам. Хотя дистанция до них была довольно велика, я видел, что оба "бандита" уже приближаются к нашим самолётам, и потому дал короткую очередь. Попасть я даже не пытался, но надеялся вспугнуть противника, уже готовившегося к атаке.

К счастью, мои надежды оправдались, и оба "МиГа" легли в глубокий вираж. Мы устремились за ними. В развороте наша скорость составляла примерно 450 узлов (724 км/ч), а указатель реализуемой перегрузки покачивался между семью и восемью единицами. Переломив траекторию разворота с левой на правую, я видел, что оба противника всё еще позади нас, и мы попытались стряхнуть их с наших задниц, выполнив "острые ножницы". Пилоты "МиГов" были явно не новичками, так как один из них дал очень точную заградительную очередь по моей машине под ракурсом 4/4. К счастью, в мой самолёт попал только один 23-мм снаряд. Я ощутил хороший удар, но, судя по приборам, существенных повреждений он не причинил, а в следующее мгновение роли поменялись, и мои пушки заработали снова. Фил в это время обстрелял другого, который затем попал на прицел и мне.

Теперь я находился от него на расстоянии 2500 футов (750 м) в позиции "восемь часов". Пилот "МиГа" меня явно увидел и тут же устремился вниз, потеряв примерно 1500 футов высоты (450 м). Уходить ему было больше некуда, и я произвёл пуск одного их двух моих "Сайдуиндеров", но головка самонаведения не смогла захватить цель на фоне земли и ракета ушла с промахом.

Включив форсаж, "МиГ" ещё в течение четырех или пяти минут успешно уходил из-под моих атак на малой высоте, но его топливные баки были явно не бездонны, и когда он вынужден был повернуть на базу, я, спокойно развернувшись позади него, с расстояния в полмили запустил последнюю ракету. Спустя мгновение я наблюдал взрыв, оторвавший хвостовую часть фюзеляжа и часть правой консоли. Вражеский самолёт тут же, беспорядочно кувыркаясь, начал падать, а его бедный пилот, судя по всему, не имел ни единого шанса катапультироваться".

Одержав свою первую победу, Марр увидел ещё два МиГ-17, которые находились выше и приближались к нему слева под ракурсом 4/4. Американский пилот дал форсаж, и в этот момент оба "МиГа" пошли в атаку. Увернувшись разворотом, Марр рассмотрел новых противников: один самолёт был серым, а другой зелёно-коричневым. В завязавшейся на высоте около 2000 м новой схватке успех не сопутствовал ни одной из сторон. Как вспоминал Марр, "я смог сесть на хвост зелено-коричневому "МиГу" и несколько раз прицельно обстрелял его, давая по 25 - 30 выстрелов из каждой пушки. Несмотря на то, что я видел, как от его правого крыла постоянно отлетали какие то фрагменты, он продолжал уходить на вираже.". Вскоре у Марра закончились боеприпасы, и он вынужден был повернуть домой.

Как удалось выяснить на послеполётном разборе, Марр выпустил по "зелёно-коричневому" "МиГу" около 150 снарядов без всякого эффекта. Данные бортовой аппаратуры зафиксировали, что первый "Сайдуиндер" Марр выпустил уже через секунду после того, как ИК ГСН ракеты захватила цель. Даже для нынешней аппаратуры этого слишком мало для надёжного захвата, в рассматриваемое же время электронные "мозги" "крестоносца" попросту не успели переварить полученную информацию. К тому же вьетнамский пилот на снижении уменьшил обороты, и сопло двигателя его "МиГа" фактически "погасло", в то время как на земле было несколько внушительных очагов пожаров, которые вполне могли привлечь внимание ракеты. Второй пуск был произведён с дистанции 4500 футов (1350 м) практически в полигонных условиях по неманеврирующей цели и потому был успешным - обломки МиГ-17 упали на речную отмель возле деревни.

Остальным пилотам повезло меньше: лейтенант коммандер Фред Ричардсон из состава в VF-24 выпустил оба "Сайдуиндера" в выполнявший боевой разворот МиГ-17, а потому неудивительно, что обе ракеты "ушли в молоко". Его ведомый, лейтенант джуниор грэйд Денис К.Дуффи, действовал более грамотно и произвёл пуск по идущему с набором высоты серому вражескому истребителю, но пилот последнего оказался на высоте и, выполнив замедленную бочку со скольжением, легко сбросил ракету с хвоста.

И всё же, в сравнении с пилотами американских истребителей, лётчики вьетнамских перехватчиков находились в более выгодном положении, так как сражались над своей территорией и получали довольно эффективную информационную поддержку со стороны своих радаров и постов ВНОС, что позволяло им самим выбирать время, место и объект для нападения. А потому вряд ли можно считать удивительным тот факт, что будучи менее опытными, они наращивали свои победные счета гораздо быстрее. Всего за неделю (с 13 по 19 июня) МиГ-17 из состава 921-го и 923-го авиаполков одержали пять побед, сбив два "Скайхока", столько же "Тандерчифов" и один "Крусейдер". Три самолёта (два "Скайхока" и один "Фантом") уничтожила зенитная артиллерия.

Ещё одним наполненным событиями днём стало 21 июня, когда с авианосца "Хэнкок" были подняты две группы самолётов для удара по объектам в Северном Вьетнаме. Первым шла пара RF-8A и сопровождавшая его четвёрка F-8Е из состава VF-211, на которых была возложена доразведка железнодорожной сети северо-восточнее Ханоя, а в ударную группу вошли шесть А-4 с тройкой эскортирующих F-8E из состава VF-211.

Эскорт состоял из лейтенант коммандера Колина Блэка, лейтенанта Джина Чанси и лейтенанта джуниор грэйд Вампателлы. Ещё по пути к цели пилоты "Крусейдеров" получили сообщение, что RF-8A (сер.№146830, борт. РР909) лейтенанта Истмана сбит. Тут же с воздушного командного пункта последовало указание обеспечить господство в воздухе над районом, где был сбит разведчик, для последующей эвакуации пилота. Осмотрев на экранах БРЛС находящееся впереди пространство и удостоверившись, что "Скайхокам" ничего не угрожает, пилоты всех трёх F-8 устремились к району падения RF-8A.

Тем временем ведомый Истмана, лейтенант Смит взял роль целеуказателя для высланной с авианосца поисково-спасательной группы. Находящаяся на высоте 600 м четверка F-8 должна была парировать попытки подразделений вражеских сухопутных войск захватить американского пилота, а прикрытие в случае появления северовьетнамских истребителей возлагалось на подходившую тройку "крестоносцев" лейтенанта коммандера Блэка.

Ситуация вскоре начала осложняться, поскольку группа А-4 попала под огонь ЗРК С-75, а экипаж кружившего над морем ЕС-121 сообщил, что аппаратура фиксирует радиообмен между пилотами "МиГов" и командными пунктами ПВО ДРВ. Сами F-8 также подверглись обстрелу со стороны зенитной артиллерии. Вьетнамцы пристрелялись быстро, и "Крусейдер" Вампателлы вздрогнул от близких разрывов, но, тем не менее, продолжал кружить над железнодорожной станцией ещё в течение 10 - 12 минут.

Смит и Вампателла видели сбитого пилота разведчика, а Блэк и Чанси поддерживали радиосвязь с вертолётом ПСС, для чего им пришлось подняться на 1800 м. Едва они набрали высоту, как на обоих "крестоносцах" ожили датчики системы предупреждения об РЛ-облучении. Характер сигнала был тут же идентифицирован аппаратурой, после чего стало ясно, что по американским самолётам работают ЗРК С-75, однако пусков ракет почему-то не последовало. Между тем, запасы керосина в баках "Крусейдеров" постепенно истощались, и вскоре у лётчиков истребителей стало создаваться впечатление, что спасательный вертолёт не летит, а ползёт. Контролировавший ситуацию лейтенант коммандер Блэк запросил пилотов об остатке топлива, но не успел он получить от своих подчинённых доклады, как увидел пару МиГ-17 из состава 923-го авиаполка ВВС ДРВ, вынырнувших из лежащих южнее облаков.

Это были самолёты командира звена Фан ТханьТранга и его ведомого ДуонгТруонгТана, следом за которыми шла вторая пара "МиГов" пилотируемая Нгуен Ван Баем (ведущий) и Фан Ван Таком (ведомый). Четвёрка вьетнамцев, расправившаяся внезапной атакой с одним из фоторазведчиков, благоразумно не стала ввязываться в бой с прикрытием и, подобно акулам, описав круг, снова подходила к месту схватки за новой добычей. Северо-вьетнамцы были выше на 75 м и занимали выгодную позицию для атаки, но американцев было больше, а их истребители - более совершенными, и это внушало им надежды на то, что победа в схватке достанется им. Впрочем, последнее обстоятельство не смутило пилотов "МиГов", которые устремились в атаку, быстро сокращая дистанцию.

Несмотря на внезапность появления, пилотам "МиГов" не удалось достичь успеха в первой атаке, и вьетнамский ведущий, проскочивших вперёд, был в свою очередь обстрелян (впрочем, также безрезультатно) лейтенант-коммандером Блэком, а вьетнамский ведомый - лейтенантом Чанси. Последнему повезло несколько больше, так как он открыл огонь буквально с пистолетной дистанции. Промахнуться было практически невозможно, но и время, в течение которого вьетнамский истребитель находился в прицеле "крестоносца" было очень коротким. Тем не менее, шквал огня, выброшенный четырьмя пушками американского истребителя, всё же зацепил крыло МиГ-17. Оглянувшись, Дуонг Труонг Тан увидел буквально за спиной американский истребитель и тут же инстинктивно опрокинул машину в переворот в брызгах разлетавшихся дюралевых обломков. Что же касается лейтенанта Чанси, то он был в полной уверенности, что огонь его пушек буквально срезал левое крыло МиГ-17 и тот, перевернувшись, рухнул вниз. Позже лейтенант Чанси сказал, что "этот вьетнамец был так близко, что когда оглянулся, мне показалось, что я мог бы сосчитать его зубы". Обратив внимание, что ведущий вьетнамской пары всё ещё впереди, Чанси выпустил "Сайдуиндер", но ГСН не успела захватить цель и ракета ушла к земле, а вьетнамец, выполнив крутую нисходящую спираль, скрылся на фоне земли.

Спустя несколько мгновений, от восторгов Чанси не осталось и следа. Истошный крик лейтенанта Смита по радио: "F-8 у тебя на хвосте "МиГ"!" вернул его к действительности. Оглянувшись Чанси ничего не увидел позади себя, но, накренив истребитель, мог наблюдать ужасную картину. Появившаяся неизвестно откуда вторая пара МиГ-17, "похожих на зелёных лягушек" (это были машины Нгуен Ван Бая и Фан Ван Така) мгновенно расстреляла на крутом развороте с короткой дистанции F-8E (сер.№149152, борт. NP100) лейтенант коммандера Блэка. Помочь ему было уже невозможно, а единственным утешением для Чанси был вид раскрывшегося парашюта. Что значит катапультироваться над вражеской территорией Чанси испытал на своей шкуре, когда восемью неделями ранее был вынужден покинуть свой F-8E (сер. №149169 борт. NP100), сбитый зенитным огнём при атаке позиций северо-вьетнамских РЛС.

А бой между тем продолжался, и подошедшей следом второй паре МиГ-17 удалось повредить истребитель лейтенанта Вампателлы, но последний не только смог сохранить контроль над машиной, но и сбить (как он считал) один МиГ-17. При этом первый "Сайдуиндер" попросту не сошёл с направляющей, так как вражескими снарядами, видимо, была повреждена элетросистема, но вторая управляемая ракета устремилась к "МиГу" и вскоре американский лётчик мог наблюдать падающий в море вражеский истребитель. Однако досматривать это впечатляющее зрелище Вампателле было недосуг: сквозь пробоины в баках его истребителя стремительно вытекало топливо, а потому он направился к барражировавшему в зоне ожидания заправщику. Между тем, вьетнамский пилот, проявив самообладание, смог всё же восстановить контроль над своим тяжело повреждённой машиной и успешно посадил её на базе. Вампателле также повезло: буквально на последних литрах керосина он всё же дотянул до танкера и когда топливоприёмник его истребителя соединился со штангой заправщика в баках "Крусейдера" оставалось менее 150 кг топлива. Однако и на "дойной корове" топлива имелось только на обратный путь, а потому, получив, как он позже выразился, "буквально несколько кружек керосина", Вампателла потянул к "Хэнкоку". К счастью "горючки" хватило и после приземления бравый пилот смог оценить повреждения, полученные его самолётом. В правом руле высоты зияла дыра от 37-мм снаряда, а хвостовая часть с левой стороны имела свыше 80 осколочных пробоин.

Однако лейтенант коммандер Блэк на на авианосец не вернулся, пропал со всем экипажем и спасательный вертолёт. Что стало его причиной гибели, так и осталось неизвестным, хотя некоторые участники того боя утверждают, что "вертушка" была сбита северовьетнамскими истребителями. Что же касается лейтенант-коммандера Блэка и лейтенанта Истмана, то они встретили конец войны в лагере военнопленных. Гораздо меньше повезло в тот день 1-му лейтенанту Джону Б.Салливанну 3-му, который погиб в обломках сбитого зенитной ракетой F-105D, и уничтоженному при подобных обстоятельствах над районом Ханоя экипажу RB-66.

На пресс-конференции в Сайгоне, посвященной очередным воздушным победам, Вампателла, к неудовольствию командования, откровенно принижавшего возможности вьетнамской ПВО, прямо заявил журналистам, что "вьетнамские лётчики сделаны из того же теста, что и американские, а воюют ничуть не хуже". На фоне регулярных победных реляций это было что новенькое, и журналисты не упустили возможности выудить из пилота все возможные подробности, которые тут же были в препарированном виде опубликованы в газетах. Как бы там ни было, но за проявленное мастерство и самообладание Филипп Вампателла был награждён Морским Крестом за храбрость, став вторым в составе ВВС флота получившим эту награду в ходе кампании в Юго-Восточной Азии. Любопытно, что, в конечном счёте, "Крусейдеры" Вампателлы и Чанси были потеряны от огня северо-вьетнамской зенитной артиллерии в 1966 и 1967 годах соответственно.

Июнь 66-го ознаменовался очередным тактическим новшеством, реализованным командованием ПВО ДРВ. Приняв во внимание, что из-за сравнительно небольшого количества авиабаз возможность аэродромного манёвра силами перехватчиков почти исключается, вьетнамцы приступили к организации истребительных засад. При этом преследовалось две цели: во-первых, разгрузить свои аэродромы, подвергавшиеся довольно регулярным налётам, а во-вторых, выдвинуть вперёд рубежи перехвата.

Засады создавались на прямых участках асфальтовых дорог, куда отдельные пары истребителей МиГ-17 перелетали самостоятельно, или (если площадка была пригодна только для взлёта) доставлялись вертолётами Ми-6, а при необходимости буксировались тягачами ЗиЛ-157. Правда, следует отметить, что необходимым для такого вида боевой деятельности количеством технического персонала вьетнамцы всё же не располагали (хотя значительную помощь им оказывали китайские и советские специалисты). Поэтому, чтобы не распылять немногочисленные запасы и ремонтные средства, а так же авиатехнический персонал, обеспечивающий эксплуатацию самолётов, последние перебрасывались на расстояние не более 30 км от основных аэродромов. Это позволяло в случае необходимости быстро организовывать доставку необходимых предметов снабжения, топлива, боеприпасов, запчастей и ремкомплектов.

В конце июня из СССР прибыла ещё одна группа пилотов для МиГ-17 и МиГ-21 в количестве 13 человек. Проверка уровня выучки, по воспоминаниям полковника В.К.Бабича, выявила, что "все пилоты были подготовлены к выполнению заданий в объёме требований, предъявляемых к лётчикам 3-го класса. Однако сложившейся на тот момент оперативной обстановкой на ТВД, по понятным, причинам они не владели. Но самое печальное было то, что вести современный манёвренный бой они также не были обучены, поскольку готовились к боевому применению на перехватчиках..." Таким образом, уровень и программы боевой подготовки, по которым учились курсанты, в очередной раз вошли в противоречие с практикой боевой деятельности. Естественно, несмотря на наличие необходимого числа "свободных" истребителей, посылать в бой такое пополнение было нельзя.






Уголок неба. 2004 



 

  Реклама:





             Rambler's Top100 Rambler's Top100